Вахтенный штурман Иван Николаев передал мне бинокль. Был хорошо виден зеленый гористый берег, пенистая линия прибоя, стройные пальмы, древняя испанская крепость на гранитной скале. Наш танкер «Труд», груженный нефтью, входил в бухту Сантьяго-де-Куба, второго по величине города страны.
— Не впервые я здесь, и каждый раз заново любуюсь этой прекрасной страной, — говорит Николаев. — Я читал где-то, что Колумб, впервые открывший Кубу в 1492 году, воскликнул: «Ничего прекраснее этого острова мои глаза еще никогда не видели!». Куба действительно настоящая жемчужина карибских вод…
Приняв на борт лоцмана, танкер медленно вошел в лазурную бухту и, пройдя еще около полумили мимо цветущих, усыпанных разноцветными домиками берегов, пришвартовался у причала нефтегавани. На борт поднялись пограничники — мои первые знакомые на Кубе. Их командир, молодой смуглый парень в зеленой рубашке, с пистолетом за широким кожаным поясом, поздравил нас с благополучным прибытием, поинтересовался:
— Много нефти привезли? Двадцать три тысячи тонн? Вот хорошо! Нам очень нужна нефть…
Мы разговорились. Он сообщил, что его зовут Энри Анджер, ему 26 лет, он родился в глухой деревушке в провинции Камагуэй, в семье крестьянина-бедняка. Четыре года учился в школе, а когда исполнилось 12 лет, стал учеником плотника. Революция круто изменила его жизнь — он, как и многие сверстники, оставил родную деревню, чтобы защищать завоевания народа.
— Уже почти два года я здесь. Работы много. Не так давно в Сантьяго-де-Куба был раскрыт крупный заговор — враги замышляли убить нашего министра вооруженных сил Рауля Кастро. Мы вылавливали дивррсантов, засланных янки, и здесь, в нефтега-вани…
Мы спустились на пирс. Мощные насосы уже начали выкачку нефти из танков «Труда». Отсюда она пойдет по нефтепроводам на перерабатывающий завод — его огромные, блестящие на солнце резервуары виднеются неподалеку.
— Сейчас завод работает на полную мощность, — сказал Энри Анджер. — А всего год тому назад…
На протяжении многих десятилетий все горючее поставлялось на Кубу из Соединенных Штатов. Куба — богатейшая страна, но геологически она и поныне исследована слабо. Американцы и не стремились исследовать ее недра — им было выгодно поставлять сюда все, от кирпича до автомобилей, от авторучек до нефти. Они держали Кубу в экономической кабале. После революции, когда все крупные предприятия были национализированы, когда в стране была проведена аграрная реформа и земля перешла в руки народа, монополии решили «наказать» дерзкую Кубу. Соединенные Штаты подвергли ее экономической блокаде, порвав с ней экономические связи. Прекратились и поставки нефти…
— Это было трудное время, — говорит Энри Анджер, — очень трудное. Высохли нефтепроводы, остановились заводы. Но Советский Союз и другие страны социалистического лагеря не оставили в беде Кубу. Помощь пришла! Вот, взгляните…
Он кивает на пирс. Его стены сплошь исписаны названиями судов, побывавших здесь за последнее время. Советские, болгарские, румынские, немецкие… Энри Анджер достал из кармана блокнот.
— Я собираюсь стать нефтяником, изучаю эту отрасль и могу сообщить вам кое-какие цифры. Общая производственная мощность всех нефтеперерабатывающих заводов на Кубе достигает 88 тысяч баррелей в день; в нефтехранилищах нашей страны можно одновременно хранить более 5,6 миллиона баррелей горючего. И все эти заводы работают, все нефтехранилища заполнены. Вот что значит, когда у такой маленькой страны, как Куба, есть такие друзья, как Советский Союз!
Анджер прав: Куба выиграла битву за нефть. Это приводит в бешенство американские монополии, потерявшие кубинские барыши. Мне вспомнился тот день, когда танкер «Труд» проходил мимо района Гуантанамо, где в тело Кубы, как нож, вонзилась американская военная база. Сначала на горизонте появился эсминец № 697 под американским флагом. Несмотря на то, что мы находились в нейтральных водах, свободных для плавания судов всех стран, он, приблизившись, устроил нам форменный допрос: кто, откуда, с каким грузом?.. Потом над судном с ревом пронесся американский военный самолет. Он летел так низко, что мы разглядели на его плоскостях номер: LP-55-20. Следом — еще один самолет, можно было ясно различить его открытые брюшные фотолюки…
***
Мы стоим на балконе верхнего, одиннадцатого этажа нового жилого дома на восточной окраине кубинской столицы. Внизу, прямо под нами, рассыпались в разные стороны синие, красные, желтые недавно выстроенные здания. А впереди, за лазурной гладью залива, в легкой голубоватой дымке вздымаются ввысь небоскребы старой гавани.
— Отсюда, с востока, город виден особенно хорошо, — говорит мой собеседник, прораб Восточного строительного управления ИНАВ (1) Луис Мартинес Лопес. Немолодой, но еще очень крепкий, стройный, плечистый человек в берете, в голубой форменной рубашке с наплечным знаком народной добровольной милиции, он стоит передо мной, указывая рукой туда, где поднимается, словно из белой пены прибоя, огромный город.
— Если вы уже поездили по нашей столице, вы узнаете ее достопримечательные места…
И верно! Вон там, у входа в бухту, видны древняя испанская крепость Кастильо дель Морро и маяк О’Доннель.
За бухтой поднимаются в синее небо дымки Реглы—индустриального района, который скоро войдет в «большую Гавану». Там находится нефтеперерабатывающий завод, судоремонтные верфи, маслозавод, электростанция.
— Хотя после революции не прошло и трех лет, — рассказывал мне мэр Реглы Альфредо Ка-занова Иера, — в нашем районе уже много перемен. Построен новый рыбозавод, три начальных и одна средняя школы, расширен маслозавод, реконструированы склады, оборудован водопровод. И все это — за два года! Подобных темпов мы еще никогда не знали…
Левее гавани, в центре города, возвышается самое большое на Кубе здание, отель-небоскреб «Гавана либре».
На табачной фабрике «Ла Корона», где делаются знаменитые гаванские сигары, я познакомился с крутильщиком сигар по имени Леонисио, седым негром лет шестидесяти. Узнав, что я впервые в Гаване, он предложил показать мне кубинскую столицу. Условились, что на следующий день он зайдет за мной в «Гавана либре». Наступил назначенный час — Леонисио нет. Наконец, минут через 15 он появляется, запыхавшийся, смущенный.
— Извините… С трудом разыскал вас — отель такой большой. Можно мне отсюда, с 15 этажа, полюбоваться Гаваной?
— Позвольте, Леонисио, неужели вам никогда не приходилось бывать здесь?
— Мне? — удивился он. — Конечно, нет. Ведь раньше отель назывался «Гавана Хилтон» и принадлежал янки, разве они позволили бы войти сюда негру?..
До революции Гавана была городом небоскребов и фешенебельных особняков, которые по роскоши отделки, может быть, не знают равных в мире. Это был город, знаменитый своими крепостями, бастионами, казармами, которые диктатор Батиста считал неприступными; город, славившийся ресторанами, барами, притонами, игорными домами.
И вместе с тем старая Гавана была городом нищеты. В январе 1959 года, когда отряды «барбу-дос» — бородачей Фиделя Кастро вступили в столицу, в городе насчитывались десятки тысяч безработных, а на окраинах были только жалкие лачуги бедноты. Еще и сейчас в пригородах, где-нибудь в Баррио дель Морро, можно видеть такие лачуги, сооруженные из кусков фанеры и листьев пальм, без окон и пола. Но теперь их становится все меньше — люди переселяются в новые жилые дома.
Жители столицы хотят сделать Гавану городом-садом. Разумеется, в Гаване, этом южном городе, лежащем на тропике Рака, всегда было много зелени. Но стройные королевские пальмы украшали лишь аристократические районы города — Ведадо, Пятая авеню, «Кантри клаб». Теперь пышная тропическая растительность с помощью человека продвигается и в другие районы столицы. В марте нынешнего года гаванцы создали парк имени Хосе Марти, за две недели «добровольцы воскресенья» разбили прекрасный парк Республики. На берегу реки Альменда-рес, где стояло здание политической полиции, появилась новая чудесная «зона отдыха»…
Мы спускаемся с Луисом Мар-тинесом Лопесом вниз, выходим на улицу и идем мимо новых домов. Строители заканчивают отделку зданий, заливают асфальтом дорожки, сажают деревья, устанавливают скамейки в саду — к приезду новоселов должно быть сделано все, вплоть до мелочей. Плечистый негр в форменной рубашке «милисиано» поднимает руку— на темных пальцах блестит перстень:
— Привет, Луис! Как дела?
— Знакомьтесь, — говорит мне прораб. — Это Рафаэль Кастильо, один из наших лучших шоферов…
Рафаэлю Кастильо 45 лет, он уроженец провинции Орьенте. В детстве был учеником сапожника, потом — чернорабочим, грузчиком. Однажды подрался с полицейскими, которые пришли на пристань, чтобы разогнать бастующих докеров. Был уверен: драка кончится для него тюрьмой. Но дело обернулось неожиданным образом. Некий предприимчивый бизнесмен, американец Боус, случайно бывший свидетелем драки, дал взятку полицейским и, выкупив у них Рафаэля, сказал:
— Человека с такими мускулами жаль отдавать на съедение тюремным крысам. Будешь боксером!
— Так я стал профессиональным боксером, — рассказывает Рафаэль. — Нас, несколько человек, возили по городам и курортам Кубы, и мы выступали на ринге, иногда по много раз в день. Сначала новая профессия мне нравилась. Но постепенно я понял, что янки просто наживаются на нас. Боус и его компаньоны брали себе львиную долю выручки, держали со зрителями пари, хотя заранее знали, кто победит, словом, «делали бизнес». Все это мне было не по душе, и я решил уйти. Понемногу научился водить машину. А после революции, когда в стране развернулось строительство, поступил сюда. И очень доволен: знаю, что делаю настоящее, нужное народу дело, что работаю не на янки, а на себя, на свой народ, что мы, кубинцы, теперь хозяева своей страны.
(1) ИНАВ — кубинский Национальный институт жилищного строительства и народных вкладов.
Ю. Корнилов
Новое время. Внешнеполитический еженедельник. № 47 за 1961 г. (17 ноября 1961)
