— До захода солнца оставалось часа полтора, когда мы — семеро советских и индонезийских научных работников— высадились на пустынный берег маленького индонезийского острова Комодо. Там, на прибрежном песке, мы сразу же увидели необычный след — словно кто-то волочил ствол большого дерева. Мы двинулись по этому следу и вскоре очутились перед стеной буйных тропических зарослей. Пробиться сквозь них было невозможно, и мы уже хотели повернуть обратно, как вдруг метрах в 30 от нас послышались шорохи, а затем из зеленой чащобы на берег осторожно вышел дикий кабан и сразу же вслед за ним из джунглей показалось другое существо — огромный темно-бурый ящер. Быстро перебирая короткими толстыми лапами, он явно спешил догнать кабана.
Большие узкие глаза ящера хищно поблескивали, четырехметровое чешуйчатое тело напряженно извивалось. Мы схватились за фотоаппараты — перед нами было животное, ради которого мы пролетели и проплыли тысячи километров, чтобы попасть на Комодо! Но нам не повезло: именно в этот миг ящер и кабан заметили нас, и скрылись в зарослях…
Все это рассказывает корреспонденту «Нового времени» Евгений Александрович Малеев — советский зоолог, вернувшийся недавно из научной экспедиции в Индонезию. Свыше двух месяцев он вместе со своими советскими и индонезийскими коллегами провел на острове Комодо и двух соседних с ним крохотных островках, где обитают крупнейшие в мире пресмыкающиеся — «комод-ские драконы». Сейчас во многих странах мира живут их родственники — вараны, но все они намного уступают по величине варанам с Комодо. Об их существовании люди узнали лишь полвека назад; что касается происхождения, продолжительности и образа жизни этих существ, то наука до самого последнего времени располагала на сей счет весьма скудными и противоречивыми сведениями.
Все эти интересные вопросы и предстояло выяснить экспедиции, которую предприняли советские зоологи Е. А. Малеев, И. С. Даревский, С. Саид-Алиев, ботаник С. Г. Сааков и индонезийские ученые д-р Кадарсан, Хелми и Харторио.
— Свое путешествие к далекому Комодо, — продолжает сз:п рассказ Е. А. Малеев, — мы начали по-современному: быстроходный советский воздушный лайнер ИЛ-18 примерно за сутки перенес нас из Москвы в Джакарту. Там мы встретились с инициаторами нашей поездки — членами правительственного Научного совета Индонезии, а затем отправились в город Богор, где в знаменитом ботаническом саду ознакомились с немногочисленными материалами предыдущих экспедиций на Комодо.
Этот остров был открыт мореплавателями много десятилетии назад, но о существовании там-гигантского варана никто не подозревал вплоть до 1912 года. По воле случая, в тот год небольшой самолет, пролетая над островом, потерпел аварию. Летчик спасся, провел на Комодо несколько месяцев, не раз видел в тамошних джунглях поразивших его своими размерами и грозным видом животных, а когда вернулся на «большую землю», поведал о своем открытии. И вот на Комодо зачастили путешественники-натуралисты.
В 1927 году из Соединенных Штатов на Комодо приехала экспедиция под руководством Дугласа Бэрдена. Американцы сделали множество фотоснимков удивительного животного, подсчитали весьма приблизительно количество «комодских драконов», но никаких сколько-нибудь результативных научных исследований провести не смогли.
В 1953 году Комодо посетила вторая экспедиция, организованная индонезийским правительством. Ее возглавил крупный голландский ученый Хугерверф. Он описал места обитания варанов, флору острова, но многие поставленные перед экспедицией вопросы — каким образом очутились на Комодо гигантские вараны, как они размножаются и так далее — остались без ответа.
Через три года на Комодо снова приплыли ученые — на этот раз во главе с французским зоологом Пфефером. Пфефер сделал сенсационное заявление: комод-с:кие вараны принялись пожирать один другого, а посему вскоре вовсе исчезнут! Это заявление вызвало в индонезийских научных кругах известное беспокойство. Индонезийцы, естественно, заинтересованы в сохранении на территории своей страны одного из самых редких в мире животных, защиту которого от вымирания предусматривает, кстати сказать, и одна из специальных международных конвенций ЮНЕСКО.
Чтобы точно установить, прав Пфефер или нет, а также собрать возможно большую научную информацию о «комодских драконах», Научный совет Индонезии решил в нынешнем году организовать еще одну экспедицию. С этой целью он и обратился за помощью к Академии наук СССР, и вот мы — на индонезийских островах. 21 июля небольшое судно «Самудра» («Море») взяло нас на борт в Джакарте и вышло к берегам Комодо.
Плыли мы восемь дней, проделав путь в 2000 километров. Все было, как в морских романах: в первую ночь налетел тайфун и долго швырял наш корабль между грохочущими валами; во вторую ночь шторм еще больше усилился и вышло из строя радио, в третью ночь мы благополучно приплыли в крупнейший индонезийский порт Сурабаю, слегка отдохнули, взяли запас воды и снова двинулись в путь.
В 50 милях от Сурабаи нас опять ожидал тайфун, волны не раз безжалостно обрушивались на капитанский мостик, даже сбили компас. Мы слегка скисли, но капитан — старый индонезийский морской волк — только усмехался. Потом матросы рассказывали мне, что капитан во время войны дрался на море сначала с японцами, потом с голландцами, его трижды топили и, оставшись жив, он теперь уже ничего не боится. Компас был починен, морю, очевидно, надоело бесноваться, и вечером 29 июля мы высадились на Комодо.
В тот вечер мы впервые увидели «комодского дракона», разбили палаточный лагерь, а утром отправились осматривать окрестности. Повсюду поднимались невысокие, но скалистые холмы, на склонах которых росли кряжистые деревья с развесистыми кронами, кое-где их сменяли бамбуковые рощи, а в лощинах качалась на ветру густая «императорская трава». Остров оказался длиной километров 45, а шириной— 10 — 13.
В тот же день мы познакомились с немногочисленными жителями Комодо. Их человек 200, все они рыбаки и все живут в одной деревеньке, где маленькие домики с крышами и стенами из пальмовых листьев стоят на тонких высоких сваях. Каждый день, если море спокойно, комодосцы отправляются на хрупких пирогах ловить тунца. Говорят они на местном диалекте индонезийского языка. Раз в три года сюда приходит корабль, а в остальное время никакой связи между островитянами и внешним миром нет.
Мы быстро подружились с местными жителями, и вскоре некоторые из них стали нашими проводниками и помощниками. Работы хватало: нужно было выбрать наилучшие места для отлова варанов и построить капканы из крепких досок. Каждый такой капкан напоминал мышеловку: внутри деревянного ящика висел большой кусок мяса, и как только зверь входил внутрь и хватал его зубами, дверь ящика захлопывалась. Так мы в течение . только первой недели на острове поймали свыше 20 животных.
«Комодских драконов» ловить легко, так как за ними редко охотятся, они почти не пуганы. Из крупных диких животных на Комодо обитают только олени, буйволы да кабаны, и многие из них становятся добычей варанов.
Вараны подкрадываются обычно к своим жертвам совершенно бесшумно. Затем следует молниеносный удар гигантским хвостом, и олень или кабан валятся на землю. Стальные челюсти намертво хватают поверженное животное, «комодский дракон» начинает заглатывать пищу огромными кусками; у одного из пойманных нами варанов в желудке оказался совершенно целый череп крупного кабана.
Обнаружив эту находку, я невольно вспомнил вышедшую недавно в Лондоне книгу шведского этнографа Гиллсэтера «Мы закончили путешествие на Бали». Гиллсэтер заезжал также на Комодо, видел здешних варанов и пишет, что опасался быть съеденным ими. Его беспокойство было лишь наполовину оправданным: «комодский дракон» нападает на человека только защищаясь.
Сейчас в этом кратком рассказе о нашей поездке нет возможности полностью изложить все, что мы увидели и узнали интересного и ценного для науки на острове Комодо. Поэтому в заключение я только вкратце сообщу об основных результатах нашей экспедиции. Мы установили:
— что на Комодо теперь обитает примерно 700 варанов и друг друга они вовсе не пожирают. Им вполне хватает местных оленей и кабанов, а молодым варанам — птичьих яиц, насекомых и мелких ящериц. Правда, на Комодо почти невозможно обнаружить скелетов павших варанов, потому что трупами себе подобных «комод-ские драконы» отнюдь не брезгуют. Очевидно, именно это обстоятельство и привело французского ученого Пфефера к ошибочному выводу, что между варанами идет на Комодо внутривидовая борьба;
— что в июле у варанов брачный период, а уже в конце июля — начале августа самка откладывает яйца. Когда это случается с нею впервые, она кладет 5 — 6 яиц, а в последующие сезоны интенсивность яйценосности у нее возрастает и доходит до 20 штук единовременно. Молодняк появляется на свет в начале апреля и при благоприятных условиях живет затем до 40 лет, достигая веса около 100 килограммов и длины в 3,5—4 метра:
— что Комодо и окружающие его острова Зондского архипелага не являются прародиной местных варанов. Эти животные появились около 40 миллионов лет назад, а Зондский архипелаг, как известно, возник значительно позже. Если учесть, что ископаемые остатки «комодских драконов» обнаружены теперь в Австралии, можно предположить, что этот континент в древности был связан перешейком с Зондским архипелагом или непосредственно или через огромный земельный массив соседнего острова Ириан. Впрочем, пока это только лишь гипотеза.
…В сентябре мы закончили наши исследования на Комодо, вернулись в Джакарту и сделали отчет о проведенной работе Научному совету Индонезии. Его руководитель профессор Сарвано и другие индонезийские ученые высоко оценили результаты экспедиции и тепло поблагодарили нас. На прощание они пригласили всю нашу группу участвовать в будущем году в крупной индонезийской научной экспедиции на остров Калимантан — одном из самых редконаселенных и малоисследованных мест нашей планеты.
Е. Малеев
Новое время. внешнеполитический еженедельник. № 42 за 1962 г. (12 октября 1962)
— До захода солнца оставалось часа полтора, когда мы — семеро советских и индонезийских научных работников— высадились на пустынный берег маленького индонезийского острова Комодо. Там, на прибрежном песке, мы сразу же увидели необычный след — словно кто-то волочил ствол большого дерева. Мы двинулись по этому следу и вскоре очутились перед стеной буйных тропических зарослей. Пробиться сквозь них было невозможно, и мы уже хотели повернуть обратно, как вдруг метрах в 30 от нас послышались шорохи, а затем из зеленой чащобы на берег осторожно вышел дикий кабан и сразу же вслед за ним из джунглей показалось другое существо — огромный темно-бурый ящер. Быстро перебирая короткими толстыми лапами, он явно спешил догнать кабана.
