Мыс Коморин — самая южная оконечность Иидостанского полуострова. Острым конусом вдается он в океан, разделяя его на Бенгальский залив и Аравийское море. Сюда обычно приезжают полюбоваться чудесным зрелищем захода солнца. После полудня оно становится раскаленно-красным, с каждым часом все более пламенеет, а к вечеру превращается в огненный шар. И когда он опускается в Аравийское море, кажется, что вода вот-вот закипит. Бурная пляска слепящих красок создает впечатление чего-то нереального, неземного — как будто какая-то сверхъестественная сила беснуется у горизонта. Даже испытываешь некоторое облегчение, когда эту солнечную мистерию поглощают сумерки быстро наступающей тропической ночи. Над мысом Коморин зажигаются первые яркие созвездия…
В стране тамилов
Мое путешествие На индийский Юг началось в Мадрасе — городе изнуряющей духоты и резких запахов тропической растительности. Зной и ароматы тропиков, впрочем, отступают, когда выходишь на центральную городскую набережную «Марина» — любимое место прогулок мадрасцев. Там с моря тянет легкий бриз.
В Мадрасе повсюду слышна речь на языке тамили, а не на хинди или английском, как в Северной и Центральной Индии. Вывески магазинов и уличная реклама тут тоже только на тамильском языке. Мадрас — главный город штата Тамилнад, страны тамилов.
Когда едешь по улицам Мадраса, бросается в глаза, что здесь нет памятников старины, которые украшают другие индийские города. Дело в том, что Мадрас скорее «английский» город, нежели индийский. Отсюда английские колонизаторы начали наступление на Индостан. Город возник на месте небольшой рыбацкой деревни, где англичане в середине XVII века построили форт. До сих пор, как бы напоминая о тех днях, стоит эта крепость. Вокруг нее — широкие улицы, роскошные особняки, кафе, дворцы, правительственные учреждения. А на окраинах — серые кварталы лачуг.
Сердце Мадраса — порт. К нему тянутся все улицы. Он же дал жизнь мадрасской промышленности, что способствовало образованию довольно влиятельной прослойки местной тамильской буржуазии. Вместе с тем Мадрас и пролетарский город. Рабочий район Мадраса — Тирувоттиюр. Там есть ряд крупных предприятий: заводы автокузовов, мотоциклов, автопокрышек, табачная фабрика и другие. В общей сложности на предприятиях Тирувоттиюра занято более 30 тысяч человек.
Мы были в Индии в самый разгар развернувшегося там с февраля стачечного движения. Бастовали рабочие Бенгалии, сельскохозяйственные рабочие Кералы, текстильщики Бомбея, машиностроители мадрасского района Тирувоттиюра. Проезжая мадрасский порт, мы видели целый палаточный городок вдоль пирса. У входа — пикеты рабочих с красными флагами. Это бастовали докеры. Их требования: увеличение заработной платы, улучшение условий труда.
…Из Мадраса наш путь лежит через весь Тамилнад — в Кералу. И вот едем по нескончаемой аллее тамариндов. Поля вокруг кажутся заброшенными, людей не видно. В Тамилнаде — «сухой» сезон, во время которого крестьяне заняты заготовкой топлива, по-стройкой и ремонтом домой, рытьем оросительных канав. Вода здесь — главная проблема. Я для сельского хозяйства самое важное — наладить систему орошения.
На своем пути мы решили сделать остановку у реки Кавери — самой большой в штате. Но вместо полноводной реки мы увидели маленький ручеек: нам объяснили, что 90 процентов вод реки уходит на орошение полей.
Там же, где нет поблизости реки, используются грунтовые воды. На пути в Кералу мы не раз видели своеобразные сооружения: по длинному рычагу то в одну, то з другую сторону ходит человек, рычаг то опускается, то поднимается. Другой крестьянин выливает воду из поднятого большого ведра в жёлоб, по которому живительная влага бежит на поля. При помощи такого древнего сооружения на поля поступает 24 процента необходимых для посевов поливных вод. Остальное зависит от муссонов. А в нынешнем году почти во всей Индии, как известно, была сильная засуха…
Но от муссонных дождей зависит не только сельское хозяйство. Существующие на юге Индии гидроэлектростанции работают только в сезон дождей. А без энергетической базы невозможно промышленное развитие. Поэтому большое значение приобретает сейчас строительство тепловых электростанций, в частности в Нейвели, где уже построена и действует одна из крупнейших электростанций в Индии, сооруженная с советской помощью.
Край кокосовых пальм
Чем дальше мы отдалялись от Мадраса, тем явственнее выступали на горизонте Нилгири — Голубые горы. Эти горы покрыты густой растительностью и издали кажутся голубыми. В Голубых горах мы сделали остановку у озера Перияр. Там расположен крупнейший заповедник, где много слонов, носорогов, тигров…
Перевалив через горы, въехали в штат Керала. В переводе с местного языка малаялам «керала» означает «край кокосовых пальм». И действительно, тут повсюду кокосовые пальмы. Вдоль дорог лежит скорлупа кокосовых орехов, по рекам плывут лодки, наполненные ими доверху, женщины несут на головах плоские корзины с орехами.
Керала — самый маленький по размерам и самый густонаселенный штат Индии. По обе стороны шоссе на многие километры тянутся дома крестьян. Кажется, что едешь по бесконечной деревне. Иногда среди этой сплошной вереницы домов возникают узлы городов, которые, впрочем, мало чем отличаются от деревень.
Земельные участки огорожены глиняными валами, каждый клочок земли тщательно обрабатывается, нет буквально ни одного свободного от посевов места. Рисовые поля пересекают многочисленные реки и каналы, по которым снуют лодки. На возвышенностях зеленеют рощи гевеи. Керала — основной в Индии производитель натурального каучука.
Среди пышной растительности и зелени полей мелькают шпили христианских церквей. Их тут не меньше, чем индуистских храмов. Христиане составляют 32 процента населения и играют важную роль в политической жизни штата. Вообще же в Керале рельефно видны проблемы всей Индии. Проблем много: и политические, и экономические, и религиозные. Керала — штат трех религий: индусов, христиан и мусульман.
Наше пребывание в этом штате совпало с демонстрациями, вызванными нехваткой продовольствия — проблема, которая особенно остро встала теперь в этом штате. В Керале производятся в основном технические культуры. Опираясь на местные ресурсы, можно обеспечить лишь 50 процентов необходимого керальцам продовольствия. Поэтому засуха и неурожай по всей Индии привели к хроническому дефициту продуктов питания.
С кем бы вы ни беседовали в Керале — с простыми крестьянами или политическими деятелями, неизменно всплывал вопрос о нехватке продовольствия, о проблемах сельского хозяйства. И все говорили о срочной необходимости увеличить производство сельскохозяйственных продуктов.
…Въезжаем в Тривандрам (Тируванантапурам) — главный город Кералы. Бросается в глаза почти полное отсутствие рикш. На улицах много автобусов. Как нам говорили, в этом большая заслуга местного правительства, которое возглавляли коммунисты в 1957—1959 годах. В настоящее время в Керале нет местного правительства. В результате последних выборов, на которых ни одна из партий не набрала абсолютного большинства, в штате введено президентское правление.
Из Тривандрама самолетом, а затем поездом добираемся до Виджаявады — второго по величине города штата Андхра. Приехали мы в Виджаяваду рано утром, но город уже был на ногах. Обгоняя друг друга, неслись велосипедисты, рикши, медленно двигались тонги — повозки, запряженные волами. «Виджаявада» в переводе с телугу — «город победы». Там нет таких шикарных зданий, как в Калькутте или Бомбее, но город тем не менее красив и наряден.
Нас встретили местные журналисты, сообщившие, что в близлежащем городке Тадепаллигудеме в тот день открылся крестьянский съезд. Вскоре и мы получили приглашение присутствовать на съезде. Тадепаллигудеме—небольшой городок, расположенный в сорока милях от Виджаявады, выглядел празднично. Дома украшали красные флаги с изображением серпа. Очередной съезд Крестьянского союза — «Кисан сабхи» — собрался под куполом громадного шатра со стенами из пальмовых листьев. Шатер был заполнен до отказа. В первых рядах сидели женщины.
Ораторы выступали с небольшой трибуны. Вот произносит речь Элла Редди. На груди у него приколот большой красный бант. Редди член Национального совета Компартии Индии, в прошлом прославленный командир крестьянской армии, которая в сороковых годах вела борьбу против власти низама Хайдарабадского, в Теленгане. Сейчас Редди — один из руководителей «Кисан сабхи». Он говорит о задачах, стоящих перед крестьянами Андхры, о неудачах и успехах их борьбы, о солидарности с бастующими транспортниками Хайдарабада.
…После Виджаявады наш путь лежит в Хайдарабад. Город этот находится на возвышенности, и потому та.м относительно прохладно. Хайдарабад огромен, причем тут современный город уживается с городом феодальным. Старый Хайдарабад, который отделяет от нового река Муси, — это средневековье. Там богатые дворцы низама и навабов, глиняные лачуги ремесленников, узенькие улицы, где не разъедутся встречные машины. В старом городе дома без окон, как в старинных мусульманских поселениях. В Хайдарабаде значительный процент жителей — мусульмане. Ислам здесь повсюду наложил свой отпечаток. Бросается в глаза, что многие встречные женщины в «буркхе» — парандже…
Едем по переулкам к мечети Чарминар. Это громадное сооружение с четырьмя минаретами высотой в 60 метров. Неподалеку «Меккамасджид» — крупнейшая в Индии мечеть, вмещающая более двух тысяч человек. В Хайдарабаде почти каждый камень — история, и чтобы по-настоящему осмотреть город, не хватит и недели.
К вечеру решили осмотреть завод фармацевтических препаратов, сооружаемый с помощью Советского Союза. Въезжаем в пригород Хайдарабада. Уже издали видны строительные площадки будущего гиганта. Завод станет самым крупным предприятием не только в Индии, но и во всей Южной Азии.
Близ строительной площадки сооружено здание, где находится управление завода. В вестибюле — мраморная доска с надписью: «Это еще одна веха в индийско-советском сотрудничестве».
В управлении нас встретил директор-распорядитель г-н Бел. Он хорошо говорит по-русски. Восемь месяцев был на практике в Риге, Москве, Ленинграде. Бел — инженер-химик. Он познакомил нас с Михаилом Ивановичем Богдановым, главой советских специалистов, помогающих индийцам в сооружении этого завода. Г-н Бел рассказывал:
— В нашу страну лекарства ввозятся в основном из Соединенных Штатов, Англии, Западной Германии, либо производятся здесь по купленным патентам. Поэтому о значении будущего завода и говорить нечего — оно огромно! Ведь в Индии часто вспыхивают различные эпидемии. С ними невозможно бороться без современных лекарств. Наше правительство стремится создать свою государственную фармацевтическую промышленность. Советский Союз оказывает в этом большую помощь. Сейчас при содействии Советского Союза Индия осуществляет строительство трех крупных предприятий такого рода, как здешнее. Мы вам чрезвычайно признательны…
Директор Бел любезно показывает нам строящееся предприятие. Этот завод будет производить в год 350 тонн готовых лекарств и 4500 тонн полуфабрикатов. Здесь будут выпускать в два с половиной раза больше сульфамидных препаратов, чем производит сейчас вся Индия. В этом году предстоит пуск первого блока завода. Однако здесь, к сожалению, не обходится без препятствий, чинимых некоторыми западными фирмами. Они должны были поставить по контракту электрооборудование, но затягивают поставку и нарушают соглашение. Тем не менее блок должен вступить в строй в ближайшее время.
***
Мы проехали в общей сложности три тысячи километров по индийскому Югу. Разные видели города, села, дороги, встречались со многими людьми. И теперь мне вспоминаются слова покойного Джавахарлала Неру: «Многообразие Индии огромно; оно очевидно;
оно явно, и всякий может его видеть».
Но мы видели также и стремление индийского народа к единств ву и прогрессу.
Мыс Коморин — самая южная оконечность Иидостанского полуострова. Острым конусом вдается он в океан, разделяя его на Бенгальский залив и Аравийское море. Сюда обычно приезжают полюбоваться чудесным зрелищем захода солнца. После полудня оно становится раскаленно-красным, с каждым часом все более пламенеет, а к вечеру превращается в огненный шар. И когда он опускается в Аравийское море, кажется, что вода вот-вот закипит. Бурная пляска слепящих красок создает впечатление чего-то нереального, неземного — как будто какая-то сверхъестественная сила беснуется у горизонта. Даже испытываешь некоторое облегчение, когда эту солнечную мистерию поглощают сумерки быстро наступающей тропической ночи. Над мысом Коморин зажигаются первые яркие созвездия…
