20 СЕНТЯБРЯ ПРАВИТЕЛЬСТВО ЮЖНОЙ РОДЕЗИИ НА ОСНОВАНИИ ТОЛЬКО ЧТО ПРИНЯТОЙ ПОПРАВКИ К ЗАКОНУ О ЗАПРЕЩЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЯХ ЗАПРЕТИЛО КРУПНЕЙШУЮ ПОЛИТИЧЕСКУЮ ПАРТИЮ АФРИКАНЦЕВ—СОЮЗ АФРИКАНСКОГО НАРОДА ЗИМБАБВЕ. ПО СООБЩЕНИЮ КОРРЕСПОНДЕНТА АГЕНТСТВА АССОШИЭЙТЕД ПРЕСС ИЗ СОЛСБЕРИ ОТ 22 СЕНТЯБРЯ, АРЕСТОВАНО ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ 130 АКТИВИСТОВ ЭТОЙ ПАРТИИ. УСИЛИВАЯ ТЕРРОР ПРОТИВ ПАТРИОТОВ, ВЛАСТИ ПРИЗВАЛИ НА СЛУЖБУ ПОЛИЦЕЙСКИХ РЕЗЕРВИСТОВ, ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ЧАСТЕЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ ГВАРДИИ И ПЕРСОНАЛ ЮЖНОРОДЕЗИЙСКИХ ВОЕННО-ВОЗДУШНЫХ СИЛ. В СТРАНУ ПЕРЕБРАСЫВАЮТСЯ ВОЙСКА ИЗ СЕВЕРНОЙ РОДЕЗИИ. В СОЛСБЕРИ, БУЛАВАЙО, ГВЕЛО И ДРУГИХ ГОРОДАХ ПРОИЗОШЛИ СТОЛКНОВЕНИЯ ВОЙСК И ПОЛИЦИИ С АФРИКАНЦАМИ. В СТРАНЕ СОЗДАЛОСЬ КРАЙНЕ НАПРЯЖЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ.
НИЖЕ МЫ ПУБЛИКУЕМ ОЧЕРК АНГЛИЙСКОГО ЖУРНАЛИСТА УИЛЬЯМА КИНГСЛИ, НЕДАВНО ПОСЕТИВШЕГО ЮЖНУЮ РОДЕЗИЮ. В НЕМ РАССКАЗЫВАЕТСЯ ОБ ОБСТАНОВКЕ В СТРАНЕ НЕЗАДОЛГО ДО ЗАПРЕЩЕНИЯ СОЮЗА АФРИКАНСКОГО НАРОДА ЗИМБАБВЕ И ИЗОБЛИЧАЕТСЯ РАСИСТСКАЯ ПОЛИТИКА ЮЖНОРОДЕЗИЙСКИХ ВЛАСТЕЙ И ИХ ЛОНДОНСКИХ ПОКРОВИТЕЛЕЙ, ПРИВЕДШАЯ К НЫНЕШНЕМУ ОБОСТРЕНИЮ ПОЛОЖЕНИЯ.
Солсбери — город рекордов.
Статистика утверждает, что здесь на каждого европейца приходится больше автомобилей и министров, чем в каком-либо другом месте земного шара. В городе нет общественного транспорта. У каждого европейца есть автомобиль, на котором он ездит в гости, за покупками, на работу. А рекордное количество министров, приходящихся на душу европейского населения, объясняется тем, что здесь, помимо резиденции южнородезийского правительства, расположена также резиденция правительства Федерации Родезии и Ньясаленда. Получается как бы «двойная столица» — Южной Родезии и Федерации.
Парламент Южной Родезии расположен на площади Сесиля Родса в старомодном особняке. Парламентские обычаи и формы заимствованы у Англии: депутаты носят парики, на деревянных скамьях справа восседают депутаты правящей партии, слева сидит оппозиция; облаченный в мантию спикер стучит молотком, когда хочет призвать к порядку депутатов. Впрочем, пользоваться им председателю приходится редко: политическая окраска депутатов столь же однородна, как и цвет их кожи: все они белые и все придерживаются расистских убеждений. Еще ни разу порог парламента не переступала нога истинного представителя африканского населения.
В 1923 году Южная Родезия получила статус «самоуправляющейся колонии». Но самоуправлением пользуются лишь «цивилизованные граждане», то есть европейцы, численность которых едва превышает численность заурядного пригорода Лондона. Три миллиона коренных жителей лишены
всех прав.
Жизнь африканца в Южной Родезии состоит из сплошных ограничений. Африканец не смеет покидать место жительства без специального разрешения властей, не смеет жить в районах, отведенных для европейского населения, появляться на улице без пропуска, выполнять работу, зарезервированную для европейцев, посещать рестораны и кино, предназначенные только для белых, не смеет делать десятки других вещей…
В Солсбери недавно построили большой открытый кинотеатр. Зрители приезжают на автомобилях и смотрят фильмы, не выходя из них. Разумеется, это зрелище «только для белых». Билетеры проверяют у посетителей не билеты, а багажники: не спрятались ли там африканцы. Скоро, однако, выяснилось, что, несмотря на строгий контроль, африканцы все-таки смотрят фильмы: они забираются на соседний холм и в бинокли следят за картиной. Это нарушение цветного барьера послужило предметом специального обсуждения в парламенте, где было решено поставить полицейского для охраны холма.
«АРКАДИЯ» В ОКРЕСТНОСТЯХ СОЛСБЕРИ
…Аркадия все-таки существует. Только она совсем не похожа на ту сказочную страну, которую описывали в своих пасторалях писателя XVIII века. Аркадия расположена в окрестностях Солсбери. Здесь нет ни зелени, ни цветов, ни пейзан, играющих на свирели. Зато есть покосившиеся хижины, худые полуголые дети, женщины с изможденными лицами, стирающие белье в придорожных канавах. Так выглядит южнородезийская Аркадия — одна из локаций Солсбери, предназначенная для поселений «цветных» (мулатов).
Законы Южной Родезии запрещают африканцам и «цветным» жить вместе с белыми. В городах для «неевропейцев» отведены специальные районы — так называемые локации. Как правило, они расположены на городских окраинах или даже за чертой города. В сельской местности африканцы могут жить только в пределах резерваций — территорий, где им разрешено владеть землей и заниматься сельским хозяйством.
Не знаю, почему этот район лачуг под Солсбери окрестили Аркадией. Скорее всего в насмешку. Здесь, как и в других локациях, нет ни канализации, ни водопровода, ни электричества. Каждое утро у водоразборной колонки — одной на целый квартал — выстраивается длинный хвост. Как правило, африканец ест только один раз в день: на большее не хватает заработка.
У многих африканцев нет крыши над головой. Они спят, где придется — под автомашинами, мостами или просто под открытым небом. Они лежат на земле, свернувшись калачиком и закрыв голову руками, словно боятся, что их во сне кто-нибудь ударит.
Я видел в африканских локациях много нищеты и горя, но больше всего меня взволновала судьба маленьких обитателей этого огромного ада. Воспаленные глаза, рахитичные головки, худые ручонки, вспученные животы, не по возрасту серьезное выражение лиц. Эти дети не знают радостей детства; многие из них должны работать, чтобы прокормить себя, своих братьев и сестер—на плантациях и фабриках. Многие не знают своих родителей. Среди них, как мне говорили, есть много незаконных детей белых.
В РЕЗЕРВАЦИИ
Сквозь красноватую пелену пыли просматривается саванна, низкие деревья, колоннады термитников и дорога, теряющаяся за горизонтом. Мы едем по этой дороге в резервацию Гиби. В пути нам открывается природа этой удивительной страны. Иногда полотно дороги перебегают дикие бородавчатые свиньи, мартышки, павианы. Птица-секретарь провожает ленивым взглядом нашу машину. Над степью парят, широко распластав крылья, грифы. Их гнезда, похожие на крупные черные плоды, можно увидеть на мимозах.
Иногда на дороге встречаются африканцы. Подняв руку с растопыренными пальцами, они просят их подвезти. Европейский способ «голосования» — большой палец вверх — здесь не принят; этот знак означает приветствие борцов за свободу. За один такой жест африканец может угодить в тюрьму или концентрационный лагерь, объяснил нам один из случайных попутчиков.
Время от времени ветер приносит с полей душистый запах табака: верный признак того, что мы проезжаем мимо европейских плантаций. Южнородезийский табак считается одним из лучших в мире, он успешно конкурирует с американскими табаками высших сортов.
Наша машина въезжает в. одну из деревень резервации. Деревня небольшая — несколько круглых хижин, в центре небольшой рынок. Сначала нас приняли за чиновников департамента «по делам туземцев», так как никто из белых, кроме них, в резервации обычно не бывает. Вначале на нас смотрели хмуро, почти враждебно. Лишь когда ошибка выяснилась, лица людей прояснились, и нас наперебой стали приглашать в хижины. Мы зашли в одну из них. Стены хижины сплетены из тростника и обмазаны глиной. Глина особой прочности; берется она из муравейников. Пол — земляной, но в него втрамбованы косточки абрикосов, чтобы в дождь не было грязи. Бич деревень — муравьи и термиты. Поэтому пол в хижине полит скипидаром, а ножки стола и кроватей поставлены в жестяные банки с водой.
Впрочем, термиты приносят не только вред, но и некоторую пользу. По термитникам крестьяне определяют, где вода ближе всего расположена к поверхности земли. Там и роют колодцы. Редкие дожди не приносят большого облегчения — земля настолько спеклась, что вода не пропитывает почву, а испаряется. Создать же ирригационные сооружения, задерживающие влагу, африканцам не под силу.
Хозяин хижины ведет нас на свое «поле», расположенное в четверти мили от дома. Небольшой участок земли покрыт зелеными всходами бобов. Крестьянин объясняет, что в следующем году он засеет ее просом, а затем два года будет высеивать маис. Такова местная система «многополья».
У нашего хозяина есть несколько овец. Они пасутся на общинном выгоне. У африканцев мало земли; объясняется это той аграрной политикой, которую проводят здесь европейцы. Первые колонисты, привлеченные сюда слухами о таинственных золотых копях царя Соломона, вскоре обнаружили, что настоящие сокровища лежат не в недрах, а на поверхности этой благодатной земли. Сочетание плодородных почв и мягкого климата сулило быстрое и надежное обогащение тем, кто решался вложить деньги в земледелие. Европейцы стали захватывать плодородные почвы, а африканцев вытеснять в пустынные, песчаные местности — резервации. Закон закрепил за 250 тысячами европейцев 48 миллионов акров земли, а за 2,5 миллиона африканцев — лишь 39 миллионов.
Фермы европейцев занимают в среднем несколько десятков гектаров. Некоторые землевладельцы сами трудятся на своих участках, но значительная часть предпочитает жить в Англии, нанимая для ведения хозяйства управляющих. Есть фермы, где половина земли не обрабатывается, поросла кустарником — и это в то время, когда африканцы буквально изнывают от земельного голода!
Многие фермы представляют собой крупные предприятия капиталистического типа: огромные плантации табака и кукурузы, сотни африканских рабочих, надсмотрщики. Хозяин одной из ферм, которую мы посетили, жил в большом особняке, окруженном террасой. С террасы открывался вид на необозримые поля кукурузы и пастбища. В доме у него шесть слуг-африканцев, не считая садовника и повара. Содержание слуг не обременяет фермера, так как они обходятся дешево. Хозяйка хвастала, что платит своему повару 9 долларов в месяц. Слуг своих она зовет странными именами: «Сикс-пенс», «Гинея», «Виски» и так далее.
— Я не могу запомнить их варварских имен, — объяснила она беззаботно.
НОВЫЙ АЛЖИР?
Хотя возможности европейцев здесь большие, приток в страну новых поселенцев не увеличивается. Начинается отлив из страны капиталов. Солсбери, Булавайо и другие города буквально залеплены объявлениями: «продается», «сдается в наем». Эти надписи куда красноречивей настойчивых приглашений правительства приезжать в Южную Родезию, обращенных к «предприимчивым людям».
— Положение у нас тревожное, — сказал мне иммиграционный чиновник, регистрирующий паспорта. — Туземцы бунтуют. В последнее время я гораздо чаще ставлю штампы о выезде, нежели о въезде.
Обстановка в Южной Родезии и в самом деле накалена до предела. В локациях то и дело появляются солдаты и полиция. Идут аресты. В стране насчитывается 5 тысяч политических заключенных.
Борьбу африканцев против колониального режима возглавляет партия Союз африканского народа Зимбабве, пользующаяся широкой популярностью в стране. Ее лозунги: демократизация порядков в Южной Родезии, независимость, упразднение Федерации Родезии и Ньясаленда. Союз африканского народа Зимбабве отказывается признать введенную в декабре 1961 года конституцию Южной Родезии, закрепляющую за европейскими колонистами господствующее положение в стране. Партия призывает африканцев бойкотировать выборы в южнородезийский парламент, которые должны состояться в конце нынешнего года на основе новой конституции.
Южнородезийские власти остаются глухи к требованиям народа. Они знают только один ответ — репрессии.
В последнее время в стране активизировались южнородезийские «ультра», группирующиеся вокруг Родезийского фронта — местного варианта ОАС. Родезийский фронт был основан в начале 1962 года. В него вошли крайне правые партии — партия доминиона, партия реформы Родезии, ассоциация Южной Родезии. Фронт выступает за превращение страны в «государство белого человека, свободное от контроля Лондона». В некоторых районах Южной Родезии европейцы сформировали террористические банды, которые нападают на африканцев. Все это накаляет обстановку в стране. Опас ность возникновения в Родезии нового Алжира, констатировал весной этого года английский еженедельник «Экономист», «достигла критических размеров».
Африканцы давно уже не называют свою страну Родезией. Они называют ее Зимбабве. Откуда произошло это название? Поиски ответа на этот вопрос привели нас в окрестности форта Виктории.
Мы отправились туда рано утром. Дорога вилась мимо зеленых холмов, на которых террасами разбиты рощи цитрусовых и смоковниц. Неожиданно деревья исчезли, и нашим глазам представились древние развалины, увитые зверобоем и мхом.
Почти сто лет, рассказал мне мой спутник Джошуа, тайна этих развалин волновала ученых всего мира. Откуда они взялись? Кем были построены? Сначала решили, что это те самые легендарные копи царя Соломона, о которых упоминается в Библии. Золотом, якобы добытым в этих копях, царь Соломон покрыл свой трон из слоновой кости и кедровые колонны храма. Хаггард даже сочинил роман под названием «Копи царя Соломона», действие которого развертывается в Южной Родезии.
Рождение этой легенды можно объяснить лишь одним: европейцы не хотели поверить, что эти сооружения созданы африканцами, которые, дескать, лишены творческих способностей. Между тем, на месте этих развалин некогда стоял город Зимбабве, служивший столицей средневекового африканского государства Бенаметапы. Об этом городе упоминает в своих записках португальский мореплаватель Бар-боша, посетивший эти края в XVI веке. Порабощенное в начале XVIII века, это государство распалось, а его территория впоследствии была поделена между португальцами и англичанами.
История этого государства свидетельствует о высоком уровне развития культуры африканцев Южной Родезии в средние века и служит залогом возрождения их государственности. Близок день, говорят они, когда солнце Зимбабве снова взойдет над нашей страной.
20 СЕНТЯБРЯ ПРАВИТЕЛЬСТВО ЮЖНОЙ РОДЕЗИИ НА ОСНОВАНИИ ТОЛЬКО ЧТО ПРИНЯТОЙ ПОПРАВКИ К ЗАКОНУ О ЗАПРЕЩЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЯХ ЗАПРЕТИЛО КРУПНЕЙШУЮ ПОЛИТИЧЕСКУЮ ПАРТИЮ АФРИКАНЦЕВ—СОЮЗ АФРИКАНСКОГО НАРОДА ЗИМБАБВЕ. ПО СООБЩЕНИЮ КОРРЕСПОНДЕНТА АГЕНТСТВА АССОШИЭЙТЕД ПРЕСС ИЗ СОЛСБЕРИ ОТ 22 СЕНТЯБРЯ, АРЕСТОВАНО ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ 130 АКТИВИСТОВ ЭТОЙ ПАРТИИ. УСИЛИВАЯ ТЕРРОР ПРОТИВ ПАТРИОТОВ, ВЛАСТИ ПРИЗВАЛИ НА СЛУЖБУ ПОЛИЦЕЙСКИХ РЕЗЕРВИСТОВ, ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ЧАСТЕЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ ГВАРДИИ И ПЕРСОНАЛ ЮЖНОРОДЕЗИЙСКИХ ВОЕННО-ВОЗДУШНЫХ СИЛ. В СТРАНУ ПЕРЕБРАСЫВАЮТСЯ ВОЙСКА ИЗ СЕВЕРНОЙ РОДЕЗИИ. В СОЛСБЕРИ, БУЛАВАЙО, ГВЕЛО И ДРУГИХ ГОРОДАХ ПРОИЗОШЛИ СТОЛКНОВЕНИЯ ВОЙСК И ПОЛИЦИИ С АФРИКАНЦАМИ. В СТРАНЕ СОЗДАЛОСЬ КРАЙНЕ НАПРЯЖЕННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ.
